Читать книгу "Хозяин тишины  - Влада Ольховская"

— Думаю, это связано с письмом, которое я принесла сюда чуть больше недели назад.

— Вы знаете, что было в том письме?

— Понятия не имею, я его не вскрывала.

Если мои слова и удивили Мартынова, то виду он не подал.

— Тогда что вам известно?

Я рассказала ему о разговоре с Полковником, который и оставил в моих руках это письмо. Мне нечего было скрывать, и я хотела, чтобы этот чудик понял: я не напрашивалась на визит сюда. Я вообще могла не приходить.

Когда я закончила, я ожидала, что уж теперь-то Мартынов пояснит мне, чего хотел Полковник. Но вместо этого моего собеседника понесло совсем не в ту степь.

— Вы знаете, чем занимается компания, в которой вы находитесь?

— Представляю весьма смутно, — признала я.

— Мы оказываем консалтинговые услуги. Проще говоря, помогаем другим людям строить их бизнес. Мы на рынке уже много лет, за это время мы стали одним из признанных лидеров не только в России, но и во всем мире.

— Рада за вас.

Что еще я могла сказать? Мне было все равно, чем занимается этот тип.

Мартынов не был задет моей иронией.

— Вы знаете, в чем секрет нашего успеха?

— Понятия не имею. Но что-то мне подсказывает, что сейчас я это узнаю.

— В таланте одного человека. Я занимаюсь организацией процесса, но те самые идеи, за которые нам и платят, разрабатываю не я. Этим занимается мой партнер, Владимир Викторович Гедеонов. Вам знакомо это имя?

— Нет.

Возможно, если бы я имела хоть какое-то отношение к бизнесу, я бы узнала это имя мгновенно, слишком уж велик был пафос, с которым Мартынов его произносил. Но я была недавней студенткой, а ныне — социальной работницей, и ни о каком Гедеонове я слыхом не слыхивала.

Мартынов, похоже, именно такого невежества от меня и ожидал.

— Ничего страшного, просто поверьте мне на слово: это уникальный человек. И, как многие гении, он эксцентричен. Иногда я понимаю его, иногда — нет. Например, я до сих пор не могу понять, каким образом он оказался связан с Михаилом Кречетниковым.

А вот это уже интересно. Мы вдруг вышли на Полковника, причем неожиданно для меня.

— Они были друзьями? — уточнила я.

— Это мне не известно, но его последнее письмо почему-то было воспринято Владимиром Викторовичем очень серьезно. Поскольку вы не знаете, что было в письме, я сообщу вам. Кречетников попросил дать вам высокооплачиваемую работу. Похоже, он верил в ваш высокий потенциал, и Владимир Викторович перенял эту веру.

Взгляд Мартынова яснее любых слов давал понять, что он о моем потенциале не такого лестного мнения. Я была смущена, и мне хотелось уйти, но вместе с тем, я не готова была так порадовать этого типа. Чувствовалось, что если я уйду, он будет в восторге: проблема исчезла сама собой!

Пока же он обязан был делать то, что ему не нравилось: раз меня позвали, он получил какое-то распоряжение насчет меня от своего напарника. Так что я была твердо намерена сидеть до конца, отчасти — чтобы позлить его, отчасти — потому что я уже позволила себе скромную надежду, что обещание Полковника, возможно, сбудется.

— Я навел кое-какие справки о вас, это было необходимо для возможного трудоустройства, — обыденно заявил Мартынов. — Вам ведь всего двадцать два года, правильно?

— Да.

— И за всю свою жизнь вы работали лишь дважды: социальным работником, а до этого — в цветочном магазине. То есть, по-настоящему важной работой вы не занимались.

Ничего себе он справки навел! Похоже, кое-кто бесцеремонно порылся в моем прошлом. Если бы Мартынов произнес все это с укоризной, я бы, может, и сдалась стыду перед своими скромными достижениями. Но он снова говорил с презрением, а его презрение питало мою злость.

Злость — это не всегда плохо. Иногда она позволяет собраться и пинком загоняет под лавку страх.

— Свою работу по уходу за пожилыми людьми я считаю важной, — спокойно сказала я.

— Я не совсем то имел в виду, ну да ладно. И высшего образования у вас нет?

— Я училась на последнем курсе, когда меня…

— Есть или нет? — прервал меня Мартынов. — Печальные истории вашего прошлого меня, простите, не интересуют, их у каждой молодой женщины наберется с лихвой.

Вот ведь козлина!

— Нет, диплома о высшем образовании у меня нет.

— Видите, — тяжело вздохнул Мартынов. — И на что вы вообще надеетесь?

— Вы так говорите, будто я напросилась к вам на собеседование. Но это вы позвали меня, не забывайте.

— А вы с характером!

И на этот раз невозможно было понять, хвалит меня Мартынов или снова пытается задеть.

— Если вы что-то хотите предложить мне, предлагайте, — заявила я. — Или я вернусь на свою не слишком важную работу.

— Августа Стефановна, скажу вам честно: если бы решение было за мной, я бы вам ничего не предложил. С точки зрения кадровой политики, вы — ноль, пустое место, а рекомендация сумасшедшего старика для меня ничего не значит. К сожалению, Владимир Викторович предлагает вам вакансию, для которой вы, я уверен, совершенно не подходите.

И это он мне, прилично одетой и ухоженной, такое говорит. Если бы я пришла к нему в таком же виде, в каком принесла письмо, он бы просто лопнул от возмущения.

— Что это за вакансия?

Мой голос звучал спокойно и ровно, сейчас я была профессионалом. В этот миг я поняла, что у меня больше причин благодарить Полковника, чем казалось на первый взгляд. Именно он научил меня не срываться из-за обиды, не позволять себя задеть, оберегать свой внутренний мир от чужих нападок. Вряд ли старик преподал мне этот урок специально, хотя кто его знает? В любом случае, теперь я с легкостью выдерживала взгляд Мартынова.

В его глазах наконец-то мелькнул интерес ко мне — а может, мне просто показалось.

— Вам предлагается стать распорядительницей усадьбы.

— Не уверена, что правильно понимаю вас.

Вот так красиво у меня получилось намекнуть, что я понятия не имею, о чем он говорит. Что это за вакансия такая?

— Как я упоминал, у Владимира Викторовича не совсем обычный стиль мышления, который отражается на его образе жизни. В частности, он работает только из дома, а живет только в загородной усадьбе. Это особняк и прилегающая к нему территория. Естественно, поддерживать такое место в пригодном для жизни состоянии непросто, и владелец никогда не будет делать это самостоятельно. Для такого существует штат прислуги. Однако Владимир Викторович терпеть не может любые хозяйственные вопросы, поэтому для общения с прислугой он нанимает отдельного человека. Вам повезло: буквально на днях эта вакансия освободилась, и ее предлагается занять вам.